Автор целый вечер извращался над Генезисом...А еще научился сканировать и скачал фотошоп. Так что бойтесь, други, скоро буду показывать новые каляки-маляки на тему Генезиса с кошачей улыбкой и нездоровой психикой)))

@темы: Сам с собой, Мысли, О чём-то

---

Мммм....Тёмная госпожа?)

ОСТОРОЖНО! Вынос мозга!

Всё, дорогие мои Артас и Иллидан, от фанфика вам теперь не отвертеться)))
Если что я предупредил)))

Эри, тебе это понравится

А я знаю, это Иллидан ждёт возвращения Келя из моего кроссовера)))) Чесн слово, смотрю на него и думаю, что следующую серию фанфиков буду писать под лозунгом "Все хотят Иллидана". Ах....

@темы: World of Warcraft, Картинки, Мысли, Позитив, О чём-то

---

Это почти похоже на творческий кризис, писать вроде хочется, но что-то совсем не пишется. Персонажи замерли на отведённых моей садистской фантазией местах и судя по всему ждать им там еще дооолго. Вот хочу написать фанфик про Зака. А нефига не выходит. Пишу пару строк и тут же стираю. Потому что кажется уже всё что только можно написали. Взятьтся за аушку? За такую длинную содержательную и бездарную аушку? Про Зака и Генезиса. У меня уже даже почти продумана одна сцена XD

А пока я откопал песенки сейю Зака.
В этой на Зака не похоже, но голос приятный

@темы: Сам с собой, Мысли, Музыка, О чём-то, Final Fantasy VII

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ноу коментс, я долго умирал с этой картинки

@темы: Позитив, Разное

---

Омг...*вытащил глаза и пошел положил на полочку, чтоб не смотрели так бестыже* Посмотрите на Сефирота! Посмотите на это каваище!
*катается под столом в приступе кавая*
Хочу себе такого!

@темы: Картинки, Яой, Позитив

---

Вцепился ногтями в столешницу, чтоб ДОСМОТРЕТЬ наконец-то FF 7, потому что блин, начинаю уже в 8-й раз и ни разу до конца не выдержал. Надо ж в конце концов понять почему она стольким нравится. К тому же тогда я получу право писать фанфики про Сефирота =) Это правда не значит, что я не писал их раньше XD
Но теперь у меня будет отмазка. *посмотрел на часы* главное выжить до конца....

@темы: Сам с собой, Мысли

---

*Бьётся головой об стену* Блядь, какого хрена ко мне липнут всякие маньяки?! Признание в любви от одного+предложение встречаться от двоих друзей сразу. Я просто в шоке! У меня что ли какая-то спецефическая аура или сегодня особенный день? X_X

@темы: Сам с собой, Мысли, Бред, О чём-то, Вопросы...

---

Чёрная роза

Кто-то там хотел пэйринг Фарлина/Кель? Пожалуйста!))))

Автор: White Heather aka Кайль
Бета: ляляля
Название: Чёрная роза
Фандом: World of Warcraft
Пэйринг: Фарлина/Кель (именно в таком контексте)
Дисклеймер: мир и персонажи принадлежат компании Blizzard
Рэйтинг: R
Жанр: это....драма, ага! PWP (без притензий на сюжет)
Предупреждение: хотите необычный пэйринг? Просто выберите двух персонажей и закройте их в одной комнате))
Персонажи такие, какими их представляет автор.
Статус: закончен
Размещение: только с моего разрешения!
От автора: Сие творение я посвящаю моей драгоценной и самой любимой  Eree

Читать

В её руках даже шипы чёрной розы кажутся трепетно-нежными. Она касается длинного стебля указательным пальцем, проводит вверх, к цветку, чуть задевая листок, этим создавая иллюзию движения. В её руках чёрная роза кажется даром принесённым из райских садов. Если бы это был кто-то другой, он бы ни за что не поверил.
Она похожа на тень, так же невесома и почти прозрачна, и шаги её не слышны, даже когда комната отгорожена от мира плотным бархатом штор. Только дыхание скользит сквозь приоткрытые тёмные губы - она всегда придирчива к своему внешнему виду и образу, не позволяя теням на веках или помаде быть даже на тон светлее. Но благодаря этому мрачному очарованию от неё не отвести глаз. И он следит за ней из-под ресниц, за каждым её новым шагом, сокращающим разделившее их расстояние.
Она касается губами чёрных лепестков почти неприлично, вдыхает сладкий цветочный аромат и её глаза закрываются в наслаждении. Она сама похожа на цветок. Изыскано-тонкий, но способный выпустить шипы, как и любая роза.
Принц вскрикивает, когда роза хлещет его по лицу, оставляя длинные царапины, наливающиеся кровью. А следом девушка ласково слизывает рубиновые капельки с его щеки, покрывает короткими поцелуями скулу и веко, проводит пальцами по характерно длинной брови и наклоняется к приоткрытым губам.
Кель не может ей отказать. Фарлина никогда не спрашивает его согласия.
Она пахнет чем-то приторно-сладким, настолько, что хочется попробовать на вкус её смуглую кожу, лишь бы убедиться, что она не сделана из чего-то неестественного. Карамель? От поцелуев немеет язык, её губы ядовиты настолько, насколько может быть ядовито жало Чёрной вдовы. И нежна она ровно настолько же, насколько опасна.
Принц сжимает её хрупкое тело в своих объятиях, но опрометчиво полагаться на силу, когда держишь в руках то, что убивает прикосновением. И Фарлина не терпит власти над собой. Она привыкла подчинять. И когда роза чертит своими шипами новые царапины на светлой коже, Кель невольно задумывается, скольких уже она вот так сломала?
Сколькие побывали в её цепких объятиях и сколькие пили яд из этих тёмных губ? Она улыбается почти плотоядно, расстёгивает длинными пальчиками золотые застёжки на камзоле принца, тянет за верёвочку шнуровки и припадает к шее, словно кусая. Но лишь Кель пытается притянуть её ближе, он тут же чувствует, как острые коготки впиваются в кожу и чертят полосы вдоль рёбер. Он почти воет от боли, но Фарлина слишком хорошо знает момент, когда следует остановиться и сменить кнут на пряник. Её ласки настолько неспешны, что Кель готов просить о пощаде. Он цепляется за её хрупкие плечи, едва касаясь кожи, оглаживает локти, спускается к кистям и натыкается на недовольный взгляд, который вонзается в него сотнями ядовитых иголок. Конечно, она здесь главная, как он мог забыть? Но тонкая ручка ложится ему на грудь, накрывая сердце, и девушка прислушивается к своим ощущениям, нежно прикрывая глаза. Путь, которым она следует, слишком тернист, и без страха ступить на него не возможно. Принц всё еще надеется, что она не утащит его за собой. Но Фарлина приходит в его спальню почти каждую ночь совсем не за этим. Ей не интересен его внутренний мир, его страхи и желания. Он просто очередная игрушка в её руках. Просто потому, что она так хочет. Ей не нужна причина, чтобы отобрать бьющуюся под её ладонью жизнь. Но Фарлина блаженно улыбается и дарит принцу взмах чёрных ресниц.
- Тебе нравится быть со мной?
Кель едва находит силы ответить, голос звучит хрипло и приглушенно.
- Да…
Ей почти хочется, чтобы он спросил и её о том же. Своим очарованием она сводила с ума слишком многих, чтобы сомневаться в собственной красоте. Но ведь никто и никогда не спрашивал, что испытывает она. Её губы размыкаются, словно она хочет что-то сказать, но она не произносит ни слова. И лишь смотрит, смотрит невыносимо долго и невыносимо безразлично. Ломать игрушки оказывается так просто. Иногда даже не успеваешь наиграться. И звук, с которым они ломаются, похож на крик боли и отчаянья.
Роза всё еще лежит на покрывале, и Фарлина сжимает её в ладони, подхватив одним быстрым движением. Подносит руку к губам эльфа и на них падает несколько капель крови. Но Кель бережно разжимает судорожно сжатые пальцы и целует оцарапанную ладонь. Он согласился с тем, что она причиняет боль ему, но не себе.
- Не делай так больше, ладно? – Фарлина кажется ошарашена этими словами, но спустя мгновение её лицо искажается маской хищного животного.
И она опрокидывает эльфа на кровать, впиваясь в губы неистовым поцелуем и лишая себя остатков самоконтроля. С безумным блеском в глазах она освобождается от одежды, открывая взору принца столь вожделенное тело – тонкое, словно выточенное из слоновой кости. И позволяет ему целовать себя в ответ и обнимает его настолько сильно, что кажется, хрупкие кости Келя вот-вот переломятся. И девушка понимает, что после этой ночи и навсегда путь в спальню принца ей будет заказан. Потому что она позволила своей маске превосходства надколоться, а за ней скрывалось слишком беззащитное существо. Такое, которое еще даже не разучилось чувствовать что-то кроме страдания. А возможно оно даже помнило вкус любви, её такой же тонкий и нежный аромат, как у этой чёрной розы.

@темы: Проза, World of Warcraft, Фанфики

---

Хех...изучил дневник по поисковым фразам...сколько людей ищут яой по варкрафту? Или это просто один человек который занимается этим каждый день интерпритируя поисковую фразу?)))
В поиске завалялся даже пэйринг Фарлина/Кель =))
Я бы мог это написать, потому что оба персонажа мне вполне симпатичны, но они же не виделись даже никогда! В прочем обоснуй для встречи у меня был придумал уже давно, проблема в том, что гет я принципиально не пишу...хотя нет, пишу ,я же писал там что-то не слэшное когда-то?)
Но с таким же успехом я мог бы взяться мучать пэйринг Артас/Джайна или Кель/Джайна (честно говоря я бы написал их тут наоборот *посмеивается*) вот там точно обоснуя хоть завались, а еще слёз, соплей и прочей тягомотины которую я не очень люблю. Нет, описывать трепетные и сокровенные чувства - это конечно здорово, но в меру, а меры я, как известно, не знаю.
Я например люблю пэйринг Кель/Вайши, он по крайней мере необычен)
Что я всё про гет, да про гет....

@темы: Сам с собой, Мысли, Бред, О чём-то

---

Автор: White Heather aka Кайль
Бета: сил на редактирование не хватило
Название: О вкусах не спорят
Фандом: это ориджинал, прикиньте)
Пэйринг: Лин/Салли (кто не знает это очень-очень давно были мои любимые мужские имена)
Рейтинг: R
Жанр: эссе, ангст что-то еще
Предупреждение: лексика, слэш, бред и сволочные вампиры, по крайней мере один из них.
Статус: закончен
Размещение: только с моего разрешения!
От автора: это родилось после бессонной ночи наедине с курсовой и "Хрониками Крови" Тани Хафф. Если вам покажется, что персонажи немного "того", то не удивляйтесь =)
А так, всё весьма лакончично - мы не ценим того что у нас есть, пока не потеряем.
К чёрту хеппи энды!

З.Ы. Пните меня если там есть очепятки, я всё-таки не спал, потому возможен полёт фантазии в стиле моего весёлого Ворда =)

Попробовать прочитать

- Блядь! – зато коротко и ясно, но в прочем начинать утро именно с ругательств всегда было не очень приятно – Кто поставил это сюда? Убью нахрен!
Если бы обладатель этого приятного голоса ругался хотя бы в полтона тише, то можно было бы накрыть голову подушкой и спать себе дальше, но этот человек не привык считаться с кем-либо, даже если этот кто-либо спал в его собственной кровати.
- Хватит дрыхнуть! – а вот теперь и до меня руки дошли. Толи ноги. По крайней мере ощутимый пинок под рёбра был сделан какой-то из этих частей тела. – Утро уже! Я на пары опоздаю!
Вот именно, утро – а значит самое время поспааааать.
- Ты слышишь меня вообще?!
Да, да, слышу и не надо орать мне в ухо, я пока не глухой, но если ты не прекратишь, не исключен и такой поворот событий. И потому приходится открывать глаза. Нарочито медленно, сонно глядя сквозь ресницы. Ты вообще помнишь, что я не сплю ночью? Я просто играю этот спектакль для тебя, чтобы у тебя складывалось впечатление, что ты завёл отношения с человеком. Если конечно это можно было назвать отношениями.
Конечно, ты не помнишь, а говорил ли я тебе об этом вообще? Тебе ведь всё равно кто я и откуда? Я тоже ничего у тебя не спрашивал.
- Уже пора? – невинный вопрос, и твоё лицо кривится, не от отвращения ли? Нет, конечно, нет, ты смотришь на меня с благоговением, с немым трепетом, потому что не можешь себе объяснить, почему не можешь передо мной устоять. Ответ прост, но ты никогда не примешь его за правду.
- Пары через 20 минут начнутся. Собирайся скорей. Позавтракать тебе придётся без меня. – Ну, вот и успокоился, провёл рукой по моим волосами, коснулся пальцами губ, а следом поцеловал, с несвойственной тебе нежностью. – Мммм, ты вечером никуда не собираешься?
Я сладко потянулся, хрустнув суставами, тело обволакивала блаженная усталость.
- Хочешь пригласить меня на романтический ужин?
О, ты смутился? Неужели я угадал?
- Ну не на ужин, но в кино можно и сходить. Мы давно никуда не ходили и я подумал… Так что, планов нет?
- У меня всегда одни планы – ты! – чмокнул в нос и стал подниматься с кровати, я ведь не должен пресекать твои попытки учиться.
Собирались в спешке, завязывали шнурки на кроссовках в перерывах между поцелуями, немного вытерли пол в прихожей своей одеждой и вышли из общежития как всегда немного помятые, взъерошенные, но зато счастливые.
Ты меня любишь. Тебе это нравится? Мне вот нравится.
Солнце сегодня светило на удивление ярко и я решил, что не стоит долго задерживаться на улице, иначе можно было заработать пару-тройку ожогов на долгую память.
Я не люблю свою квартиру, потому что она не похожа на твою. У тебя всегда беспорядок: вещи разбросаны по полу - и я всегда удивляюсь, как ты ухитряешься что-то там найти. В моей квартире напротив – стерильная чистота. От плохих привычек слишком трудно избавляться. И даже когда я пытаюсь создать в этом помещении видимость жизненной деятельности, всё, что лежало не на своём месте рано или поздно туда возвращается. А вместе с вещами создаётся впечатление, что квартира пустует. На самом деле я не нуждаюсь ни в порядке, ни в солнечном свете, ни даже в твоей любви. Единственное что мне нужно для существования – это еда и покой. Если второе я обеспечиваю себе сам, то первое предоставляешь мне ты. Я вампир, я забыл тебе сказать, да? А у твоей крови великолепный вкус.
О чём ты думаешь, когда идёшь на пары? О чём ты думаешь на них? Если твои мысли целиком и полностью заняты мной, как же тебе удаётся еще уходить куда-то от меня?
Ах да…Тебе всегда улыбается та симпатичная рыженькая девчонка. Она хочет, чтобы ты прижал её в тёмном простенке между первым корпусом и спортзалом и показал, каким «нежным» ты можешь быть. А потом она будет еще пару лет рассказывать своим подругам, что её поимел самый красивый парень на курсе. Она ведь не знает, что ты хочешь прикасаться только ко мне. И целовать ты будешь только меня и даже не сомневайся, спать ты тоже будешь только со мной. Пока мне не надоест, а надоест – ты вспомнить не сможешь даже откуда у тебя шрамы на спине и на шее.
У тебя карие глаза и каштановые волосы. Когда ты улыбаешься, на щеках появляются едва заметные ямочки. Я люблю эту улыбку. Люди считают тебя красивым. Я тоже думаю, что для человека ты вполне симпатичен. Но твой характер надолго отбивает у всех охоту общаться с тобой. Ты – одиночка. Это хорошо. Для меня разумеется.
Тебе глубоко наплевать на правила, и ты шагаешь против них, даже не оборачиваясь. И ты идёшь по головам, если это необходимо. Ты абсолютно убеждён, что никто не может посягнуть на твою свободу. Правильно, если конечно это не происходит без твоего ведома. Ведь я давно сделал тебя своим. Строптивая игрушка хороша по-своему.
Тебе не нравится, когда на нас подозрительно косятся, но тем ни менее ты никогда не прочь поцеловать меня где-нибудь на людной улице или бесцеремонно усадить себе на колени. У тебя всё равно нет друзей, с которыми ты мог бы гулять, потому всё твоё свободное время принадлежит мне. Ты считаешь, что мы отличная пара, даже если наше знакомство началось со стипклуба, наркотиков и тяжелых телесных повреждений. И закончилось жестоким изнасилованием в подворотне твоего дома.
Признай, ты ведь не ожидал, что мы встретимся снова? Я даже помню твоё лицо на следующий день, когда мы столкнулись на автобусной остановке. Ты словно увидел мертвеца. К слову, так оно и было. Но ты наверно смутно догадывался, куда тебя должны упрятать за то, что ты со мной сделал. Но тебе повезло, ты мне понравился. Понравился твой вкус и твоя улыбка. И я улыбнулся в ответ. К этим чарам у тебя не было иммунитета.
Ты уж прости, но ты ведь и сам отчасти виноват, нечего бросаться на подростков, которые предлагают пойти прогуляться.
У меня чёрные глаза. Да, да без единого проблеска и нечего мне об этом каждый раз напоминать, сам знаю. Я ведь отражаюсь в зеркале как-никак. И серебра я не боюсь, потому мне даже нравится, как ты чуть ли не каждую неделю вешаешь мне в ухо новую серёжку. Это у тебя такой изощренный способ показывать свою собственность? Ты не беспокойся, когда я их сниму, и следа не останется.
И всё так просто на самом деле. Мне в моей долгой жизни не хватало острых ощущений. А ты предоставил их с лихвой. Я не рискую никогда, только твоя жизнь бывает в опасности. Но я защищу тебя, если потребуется, ведь иначе мне снова станет скучно.

Жалобно заскулил телефон и я, вынырнув из воспоминаний, закрыл, наконец, входную дверь и двинулся вглубь квартиры, чтобы ответить на звонок. В трубке раздался низкий мужской голос.
- Здравствуйте, я говорю с Салли Вайтмэйном?
- Добрый день. Да, это я.
- Вас беспокоят из центрального госпиталя. Десять минут назад к нам поступил юноша с тяжелыми ножевыми ранениями и…
Трубка выпала из рук.
Полтора часа с того момента как мы вышли из общежития! Я оставил тебя на полтора часа и теперь ты захлебываешься собственной кровью на больничной койке, а мне звонят и сообщают об этом, потому что получается я единственный кому не наплевать на то, жив ты или уже давно нет. Как, например твоей пьянице-мамаше или отцу-уголовнику.
Хорошо, что я не успел разуться.
Спустя каких-то двадцать минут я уже влетел в коридор госпиталя и, сбив по пути какого-то парня, случайно пробежал мимо регистратуры. А потом я узнал, что ты в операционной и хрен я дождусь, чтобы кто-то сказал мне каковы твои шансы на выживание.
Полтора часа понадобилось, чтобы твоя жизнь оказалась на волоске.
И восемь часов ожидания понадобилось, чтобы мне сказали, что этот волосок оборвался. А потом весь этот бред, что они сделали все, что было в их силах и прочее-прочее-прочее, все, что я пропустил мимо ушей. Потому что мне только что сказали, что тебя больше нет.
Нет ни твоих проклятых карих глаз, ни твоей раздражающей улыбки. Нихрена нет больше и не будет. Не будет бессонных ночей, не будет сборов в институт по утрам, не будет твоих ужасных завтраков, которые ты понял, что я не ем, и решил их больше не готовить. Потому ты будил меня позже и говорил, что завтракать я буду сам. Я всегда легко соглашался, я ведь не нуждался в человеческой пище…Но то, что ты готовил мне нравилось…правда. Ты мне нравился…О вкусах ведь не спорят. Да и дело совсем не в этом.
Да, иногда я бываю циничен. Но как я такое вот паршивое время, стоя одному в пустом больничном коридоре с одной новостью, которая гремит в голове, как удары молотка в крышку гроба, не задуматься, что, быть может, дело было вовсе не в желании обладать? А в желании принадлежать? Ведь всё заключалось в тебе, ты был настолько неправильным, что это вызывало слёзы умиления. Ты был настолько НЕ человек в этом человеческом обществе, что они ненавидели тебя хуже опасного зверя, вроде меня. Именно поэтому мне так хотелось быть с тобой. И за это…только то за это…
Бью кулаком ни в чём не повинную стену. Да будь и она проклята, и все люди прокляты, и пусть мир этот сгорит в адском пламени! Потому что всё рухнуло за полтора часа. Смешно, до истеричного смешно. Ты ведь утром разбудил меня, поцеловал и выпроводил из общежития. Ты еще тогда был живым, дышащим…Почему ты не попросил пойти с тобой? Я бы пошел, не сомневайся, и сидел бы рядом с тобой на парах, отводя глаза преподавателю, и любил бы тебя прямо там перед всей аудиторией. Тебе ведь было плевать на чужое мнение. Всегда. И даже когда какие-то ублюдки изуродовали твоё тело холодным лезвием ножа. Тебе…было больно?
Со стены осыпается штукатурка и каменная крошка, расплываются кровавые пятна по побелке. А твоё тело должны вот сейчас вывезти из этих дверей и отвезти в подвал – в морг. И когда дверь открывается, я покорной серой тенью иду следом, отводя глаза санитарам. Твоя рука, трогательно-беззащитная, свисает с каталки и, кажется, что вот-вот ты поднимешь её и поманишь меня пальцем. Но этого не случается.
Ты бледен как покойник, хотя, в прочем, почему как? Твоё сердце больше не бьётся, и даже губы побелели. Тебе холодно? Я согрею тебя… Я лгу? Да правильно, моего тепла не хватит и на одного не то, что на двоих. Я просто останусь тут с тобой, ты не против? Не отвечаешь? Ну, ничего, молчание – знак согласия. А в кино мы пойдём завтра, ведь сегодня уже поздно немного. А потом можем переночевать у меня. Хочешь? Я редко звал тебя в гости, но я на самом деле не против. Ты можешь теперь чаще приходить ко мне. А то в квартире без тебя как-то пусто, безжизненно. Даже часы по-другому тикают. Признаться честно, мне немного страшно там находиться одному. А может…переедешь ко мне?
Лин…Будем жить вместе, а?
Лин…я ведь…я…я же люблю тебя…
Но ты ведь и сам об этом знаешь, правда?...

@темы: Проза, Яой, Мысли, Бред, Разное, Фанфики

---

Она выросла! Смотрите, она выросла!!

запись создана: 10.01.2010 в 01:18

---

Мой бедный Ворд пополнил свой словарный запас целой кучей ненужных слов и теперь бывает предлагает мне в курсовой изменить неправильное слово на что-нибудь вроде "Ичиго" =)

---

Наконец-то четвёртая часть!!!!

втор: White Heather aka Кайль
Бета: Автор всё еще ленится, но честно пытался редактировать текст.
Название: Вернуться.Часть четвёртая
Фандом: World of Warcraft
Пэйринг: для четвёртой части: Кел Тузед/Хайт хотя они еще не определились Артас/Кел Тузед. + прочие, о которых не особо упоминается.
Дисклеймер: мир и персонажи принадлежат компании Blizzard, всё чуждое миру Варкрафта, что вы найдёте в этом фике - моё)) Написано под влиянием Путем проклятых: Последняя жертва. автор: Маниту
Рейтинг: для четвёртой части PG - 13, отношения становятся всё более трепетными =)
Жанр для всего фика: Слэш, приключения, ангст, романтика (хочется дописать стёб, хотя бы потому что всё это ужасающий стёб на варик)
Предупреждение: автор писал всех персонажей такими, какими он себе их представляет, немного AU, так как действия происходят спустя 6 тысяч лет после знакомых нам событий в игре
Статус: в процесе
Размещение: только с моего разрешения!
От автора: нууу, как и обещал я вписал Дариона Могрейна и даже сэра Зелиека и сделал какой-то стрёмный поворот событий так что даже не знаю, как персонажи будут выкручиваться. Альтерак я так и не описал, да-да, протупил, могила Фордринга и правда не там. Конец получился не очень, потому что я сразу начал писать пятую часть и только потом их разделил. Хайт бореться за звание первой тряпки года) Кел Тузед решил пересмотреть своё отношение к нему, и вот что из этого вышло.

Часть четвёртая. Право собственности.

Часть четвёртая. Право собственности.

Большой чёрный кот прыгнул с печи на окно и прошелся несколько раз по раме, нежась в лучах яркого солнца. Затем он спрыгнул на пол и подняв хвост трубой побежал к отворившейся двери поприветствовать пришедшего. Хайт плечом толкнул дверь, закрывая её, и, пройдя через комнату, поставил два ведра с водой у печи. Кот, уловив момент, когда юноша остановится, тут же принялся тереться чёрным боком о его ногу.
- Подлиза. – Мягко улыбнулся парень и погладил кота по голове. Затем он снова вышел во двор.
Но светлость и чистота, царящие на первом этаже дома, были слишком обманчивы. В самом углу комнаты пряталась тёмная лестница, ведущая на второй этаж. Там в пыльном и густом как дёготь сумраке раздавался лишь скрип старой прялки. Человек впервые вошедший сюда не смог бы ступить и пары шагов, не споткнувшись о хлам, валяющийся на полу, не смог бы открыть ни одной двери, плотно завешенной чёрной тканью, и никогда бы не нашел хозяйку этого дома, сидевшую в глубоком кресле-качалке у зашторенного окна и прядущую ярко-алую нить. Мрак сгущался вокруг нее, создавая подобие кокона, и верная трость, с набалдашником в виде причудливо изогнутых двух змей, покоилась рядом с креслом. Хайт и чёрный кот по имени Ласари были единственными гостями в хозяйской комнате.
- Юноша – старуха пожевала сморщенными губами и жестом подозвала Хайта к себе. Не смотря на непроглядный мрак, царящий в комнате, юноша немедленно повиновался и приклонил перед креслом одно колено. Ласари преданно побежал следом. – Ты выполнил все, что я тебе поручила?
- Да, госпожа.
Старуха улыбнулась.
- И нарисовал двух журавлей над моим окном?
- Да, госпожа.
- Кровью?
- Да, госпожа.
- Хорошо-о-о…- протянула старуха и погладила Хайта по голове, словно преданного пса. – Бабушка Гегата сегодня тобой довольна. Как чудно, что в доме есть такой помощник. Скоро и ты получишь свою награду. – Взгляд мутно-серых глаз пал на маленький алый клубочек пряжи. – Видишь? – Хайт кивнул – Это твоё счастье. И чем больше будет твоё желание получить его, тем быстрее оно будет расти. А теперь идите и отдохните, дорогие мои. – Старуха ласково улыбнулась мурчащему коту, трущемуся о её ноги.
Лишь только дверь в комнату закрылась, послышался знакомый скрип старой прялки.

Где-то на пустошах Ледяной Короны. Немного раньше.
- Проклятье! – Дарион Могрейн нервно заткнул перчатки за пояс и повернулся к разведчикам. – Вы уверенны?
Рыцари смерти переглянулись, раньше их предводитель не имел привычки подвергать их слова сомнениям.
- Да, повелитель, абсолютно! Наксрамас был обнаружен в восточной части Драконьего Погоста, он был пуст и неуправляемо парил выше черты облаков.
Дарион скрипнул зубами и сжал кулаки.
- Не может этого быть, спали меня Свет, это невозможно… - зашептал он, что заставило разведчиков снова переглянуться. Лихорадочный холодный свет глаз рыцаря смерти заставил мороз пробежать по коже. Что могло заставить их лидера так…волноваться? – Идите! – коротко приказал Могрейн, махнув рукой и делая шаг к выходу из зала, так что плащ, словно живой, взметнулся за спиной подобно крыльям летучей мыши. – И не отзывайте патруль из Наксрамаса. Если что-то найдёте, сразу докладывайте лично мне!
- Слушаемся! – хором ответили разведчики и поспешили покинуть зал аудиенции.
Дарион не запомнил, как успел оказаться в своих покоях, так стремительно он бежал по мрачному коридору, и лишь когда за спиной захлопнулась дверь, рыцарь смерти позволил ярости выйти наружу. Стена треснула от неистового удара кулаком и с потолка посыпалась каменная крошка. Дарион взъерошил волосы на затылке, несколько раз прошелся по комнате и, сбросив тяжелую броню, устало упал в глубокое кресло. Хотя он сам прекрасно знал, что усталость была не более чем попыткой быть более человечным.
- Неужели это исчадие тьмы еще бродит по миру?.. – память услужливо вытолкнула наружу давнее воспоминание и чужой искаженный скрипучий голос: «Кого ты любишь?». Дарион тряхнул головой, пытаясь развеять окутавший его морок.
А если так? А если действительно Правая Рука Короля Мёртвых всё еще сохранил свои силы и теперь выбрался из своей мрачной обители чтобы снова сеять семя тьмы в забывшем былые войны мире? И кто тогда станет на защиту установленного порядка? Распавшийся много тысяч лет назад Орден Серебряной Длани? Или изолировавшиеся от всего мира Рыцари Чёрного Клинка, которым глубоко наплевать на судьбы живых людей, коих в их рядах не наблюдалось со времён союза с Серебряным Авангардом? Дарион закрыл глаза ладонью. В голове суетились мысли - одна хуже другой. Он столько усилий приложил, чтобы прошлое не повторилось: он держал подчинённую себе нежить на самом коротком поводке, скрывался от мира живых за самой плотной завесой, которую смог создать. Животный страх одолевал рыцаря смерти, когда он получал новости о новых отрядах нежити, нападающих на маленькие деревеньки. И словно камень падал с его зарубцованого сердца, когда этим отрядом оказывалась лишь горстка уцелевших после победы над Королём Мёртвых глупых мертвецов, которые шли к людям ведомые примитивными инстинктами. В Акерусе с тех пор было пустынно и тихо. Рыцари смерти больше не появлялись на свет в этом месте, и многие прежние обитатели покинули его навсегда. Одни - чтобы попробовать начать «жить» сначала, другие - чтобы вскоре потерять силы и обратиться, наконец, в прах. А Рыцари Чёрно Клинка стали легендой…довольно мрачной в своём содержании, но всё же.
- Если ты действительно жив, некромант, я найду тебя…. – Дарион сжал кулак, так что кости хрустнули – Если ты проснулся спустя тысячи лет, я найду тебя…слышишь?! Найду и обращу в прах! Тебе давно пора на тот свет!
Даже ощущение собственной древности, пронесённой сквозь тысячелетия мнимой «жизни» ни на толику не изменило ни характера, ни внешности рыцаря смерти. Быть может, стали более уставшими глаза, сжались жестоко губы. Но он всегда оставался тем, в кого превратился волей одного некроманта. Некроманта, которого до сих пор он мечтал убить.
Дверь в зал распахнулась, и чёрный плащ взметнулся в воздух, касаясь высокой арки. Рыцари смерти и вурдалаки, занимавшиеся до этого валянием дурака, вытянулись по стойке смирно при появлении своего повелителя.
- Приготовьте мне летуна! И поторопитесь!
За что Дарион трепетно любил свою нежить так за то, что они никогда не задавали лишних вопросов.

Ласари лениво потягивался на печи, из которой доносилось потрескивание огня и запах свежеиспеченного хлеба. Хайт сидел на низкой табуретке возле окна, и устало наблюдал за неспешным движением облаков по ясному небу. Лёгкая паутинка морщин украсила ярко-зелёные глаза.
- Ласари, а какое оно, счастье? – Кот повёл ушами, спрыгнул на пол и направился к парню – Может оно тёплое и мягкое? – Хайт посадил Лараси себе на колени и принялся поглаживать чёрную шерстку. – Что если бы попросить у госпожи хоть на мгновение к нему прикоснуться? Просто чтобы точно знать, что оно реально…
- Оно реально, юноша, даже очень. – Гегата, опираясь на трость, спустилась по лестнице и подошла к печи. Отодвинув затворку, она посмотрела на испеченный хлеб и вытащила его на стол. – Скоро ты сможешь к нему прикоснуться. Еще несколько дней.
Гегата улыбнулась каким-то своим мыслям и повернулась к Хайту.
- Подай мне стульчик, юноша, отведаем горячего хлеба.
Хайт немедленно повиновался, подвинул стул к столу и помог старухе сесть. Гегата отломила от хлеба кусочек и протянула Хайту.
- Ешь, уверенна, что вкуснее хлеба ты еще не пробовал.
От хлеба шел ароматный пар, и юноша не смог устоять. И, откусив маленький кусочек, он понял, что старуха была права - никогда в жизни он не пробовал ничего вкуснее.
- Судя по твоему виду, тебе понравилось. – Гегата хрипло рассмеялась – Это секретный рецепт моей прабабки! Никто не способен повторить его.
- Это просто….восхитительно! – пролепетал Хайт.
- Ешь, юноша, тебе нужны силы. – Старуха протянула Хайту еще кусочек хлеба. – А то скоро получишь своё счастье и оставишь бабушку одну…Кого тогда я буду кормить своей выпечкой?
Хайт грустно улыбнулся. Если бы он знал немного больше правды, он бы бежал без оглядки из этого обманчиво уютного дома.
День сменялся ночью, а ночь – новым днём. Но Хайт не следил за временем. Для него исчез окружающий мир, стёрлись былые чувства, осталось слепое подчинение. Порою, просыпаясь утром, он с трудом вспоминал собственное имя. Юноша забывал кто он, откуда и как оказался в доме у старухи Гегаты. Единственно важным для него стало повиновение старой ведьме. И с каждым днём всё глубже врезались в кожу морщины, всё белее становились каштановые волосы, мутнели когда-то ярко-зелёные глаза. Журавли танцевали над закрытым окном, бились в ставни и тревожно перекликались звонкими голосами. А прялка всё скрипела за дверью хозяйской комнаты.
Только однажды….
Старец снял с головы капюшон и Хайт понял, что этот человек смутно знаком ему. Белый туман клубился вокруг них и жадно проглатывал окружающий мир.
«Сон?» - пронеслась в голове тревожная мысль.
Старец протянул Хайту руку, исполосованную длинными белыми шрамами, но юноша отпрянул на шаг.
- Кто ты? – голос звучал хрипло и незнакомо. – Чего ты хочешь?
Незнакомец чуть улыбнулся, его взгляд смягчился, и он сделал шаг вперёд. Хайта охватил панический ужас, и он бросился бежать без оглядки. Но туман хватал за ноги, тянул вниз в глубину, где не было ничего, только холодная пустота и забвение. Юноша еще пытался бежать, но вскоре совсем выбился из сил. И тогда ему на плечо легла изуродованная рука старца.
- Нет! – Хайт отмахнулся и, не удержав равновесия, упал в туман. Перед глазами всё поплыло.
- Очнись! Давай же, очнись! – давно забытое ощущение холодного прикосновения к сознанию и голос звучащий, словно через толщу воды. Голос…
Хайт посмотрел на свои руки и ужаснулся. Это были руки древнего старика: кости, обтянутые сухой сморщенной кожей.
А потом парень распахнул глаза в своей кровати. Журавли сложили крылья и склонили головы, изогнув длинные шеи. Скрип прялки стих, и тонкие пальцы бережно смотали клубок алой пряжи. Красивые губы растянулись в улыбке, и маленькая стройная фигурка двинулась сквозь мрак комнаты к занавешенной двери. Одним быстрым движением сорванная ткань отправилась на пол и в мгновение комната озарилась мягким зеленоватым светом. Исперещеная рунами дверь медленно отворилась….
Девушка, весело перепрыгивая через ступеньки, спустила на первый этаж и направилась к полке с пряностями. Она долго и задумчиво перебирала горшочки и баночки и, наконец, недовольно скривилась.
- Проклятье, такая банальность как корица, должна была закончится именно сегодня!
В приступе гнева девушка смела на пол всё чему не повезло оказаться на столе. Звон посуды и битого стекла отразился от стен.
Хайт лежал в кровати, затаив дыхание. Едва отступившее сновидение еще не разомкнуло цепких объятий, и образ незнакомца таял где-то на краю сознания. Такой знакомый голос…
- Ха-айт! Просыпайся, мы идём в город!
Юноша вздрогнул. Он попытался подняться, но тут же ощутил ужасную слабость и рухнул обратно на постель.
- Проснулся? – девушка склонилась над кроватью и, чуть улыбнувшись, протянула руку – Работа почти закончена, но мне нужна корица для глинтвейна! Иначе как же мы отпразднуем твоё счастье? Сопроводишь меня?
- Конечно, госпожа. – Голос звучал слабо и хрипло, но взгляд янтарных глаз ведьмы развеивал все мысли, делали их лишенными всякого смысла. Хайт взялся за протянутую руку, уже не обращая внимания, что его кошмар явился во плоти.

Лето едва ощутимо таяло. Даже в Кель Таласе это отражалось чуть подёрнутым дождевыми тучами небе. Но солнце всё еще уверенно пробивало дорогу своими лучами и ласково грело вечнозелёные леса. В городе был базарный день и съехавшиеся из ближайших деревень торговцы предлагали людям свой товар. На центральной площади было не развернуться. Прилавки поражали изобилием товаров, начиная от диковинных тканей, лёгких как стрекозьи крылья, заканчивая бесконечными колбами с алхимическими ингредиентами и камнями. Девушка, прошедшая сквозь толпу под руку со сгорбленным стариком не привлекла ничьего внимания….на первый взгляд.
Гегата чуть обернулась и сощурила янтарные глаза, так что они превратились в узкие щелочки. Но её взгляд не смог уловить в толпе людей причину того странного чувства, что цветком разворачивало лепестки в груди. Девушка подтолкнула Хайта.
- Поторопимся… - её голос похолодел, и взгляд внезапно стал острым и сосредоточенным.
Девушка быстро выбрала несколько палочек корицы, заплатила торговцу и вильнула в толпу, волоча за собой безвольного Хайта.
- Что-то случилось?..
Гегата загнано оборачивалась. Она точно ощущала чужое навязчивое присутствие где-то на периферии сознания и зрения, но никак не могла выдернуть эту нить из общей суеты. Их преследовали? Но нет, это невозможно! Их никто теперь не мог узнать! Она ведь 18-тилетняя рыжеволосая красавица, а Хайт превращен её волею в дряхлого старика, который должен был умереть сегодня. Но произошла досадная осечка. Всего один глоток зелья должен был завершить незавидную судьбу паренька, но один из ингредиентов…
И как она, прожившая уже почти пять сотен лет, могла допустить такое? Гегата выругалась про себя и ускорила шаг. Нужно было потеряться в толпе, исчезнуть и незамеченными покинуть город. Но ощущение преследования не пропало. Только оказавшись за городскими воротами, ведьма облегчённо вздохнула. Теперь только попасть домой, сварить зелье и закрепить свою вновь приобретённую молодость. Хайт оставался абсолютно безучастным.
Зелье бурлило в котле, который Гегата только сняла с огня. Бережно налив немного алой жидкости в кубок, и прихватив с собой клубок пряжи, ведьма жестом позвала Хайта следовать за ней. Девушка плечом открыла низкую дверцу, ведущую на задний двор, где Хайт до того еще ни разу не был. Иной раз представшая картина могла бы напугать кого угодно, но затуманенное сознание не воспринимало ни-че-го. Здесь было настоящее кладбище. Грубо сколоченные кресты кренились к земле под тяжестью магической защиты.
- Стань сюда. – Ведьма указала на мерцающую зеленоватым светом руну, выгравированную на плоском камне в самом центре двора. Солнце вышло из-за туч и осветило мягким золотым светом склонившуюся траву и безымянные могилы. Хайт исполнил приказ Гегаты, покорно ступил на камень и принял кубок из её рук. – Достаточно одного глотка. И я отдам тебе его – ведьма показала клубок алой пряжи. Он будто излучал тепло, такое порочно-притягательное с тонко замешанной тьмой и горьковатым привкусом шоколада. Хайт протянул к нему руку. Эта аура была настолько знакомой потому что он изо всех сил искал это счастье? К нему он стремился сквозь забвение, сквозь время? Сирень, шоколад, тьма, мягкий холод, глаза цвета синевы самого глубокого неба, не знавшего света звёзд в обрамлении ресниц темнее безлунной ночи. Юноша отдёрнул руку как от открытого огня, ужас отразился в его глазах.
- Пей скорее! – Гегата выглядела взволнованной – Пей!
Потускневшие зелёные глаза взглянули в очистившееся лазурное небо, и парень поднёс кубок к губам.
Внезапный порыв ветра плеснулся во двор подобно быстрому потоку воды.
- Выбрось эту дрянь! – кубок выбило из рук, и жидкость пролилась на землю, выжигая её до черноты. Хайт едва удержался на ногах, а Гегата бросилась в сторону, избегая удара незваного гостя. Когда взвившаяся в воздух листва опала Хайт заворожено уставился на явившегося так внезапно юношу, теперь стоявшего напротив ведьмы. Его чёрные волосы были собраны в небрежный хвост на затылке, одет он был в чёрную рубаху, камзол, чёрные кожаные штаны, заправленные в высокие сапоги с серебряной оторочкой. На плечи был наброшен дорожный плащ, который незнакомец тут же сбросил и прожег взглядом ведьму.
- Значит, ведьмы в наше время не только арканной балуются, но еще и магией демонов Пылающего Легиона?
- Не твоё дело, мальчишка! – зашипела ведьма и оскалилась – Ты помешал моему ритуалу и теперь заплатишь за это!
Гегата выгнула пальцы и на них вспыхнули зелёные огоньки. Она рванула в сторону, пуская в юношу сразу три заклинания, но незнакомец отмахнулся от них как от надоедливой мошкары.
- Недооценивать противников – огромная ошибка!
Юноша бросился к девушке, отбил еще одно нацеленное в него заклинание, и спустя мгновение его рука уже сжимала шею Гегаты. Ведьма захрипела.
- Скверна замешанная на природной магии – очень грубая комбинация и требует особого подхода, потому обычным людям не хватает их короткой жизни чтобы изучить эту технику должным образом. Сколько же ты уже живёшь?
-Не…твоё дело, колдун! – выплюнула ведьма и вытянула руку. Трость материализовалась в руке и змеи на набалдашнике угрожающе зашипели. Юноша немного не успел увернуться, и трость вошла острым наконечником в правое плечо. Незнакомец зашипел от боли и отпихнул от себя ведьму,но вслед за тростью из раны потянулась алая нить.
- Что, больно? – насмешливо спросила Гегата и стукнула тростью по земле.
Из раны хлынула кровь, заливая одежду и землю, и юноша судорожно сжал плечо рукой, падая на одно колено. – А пока ты не умер, скажи, ты ведь тот парень, что был с моим слугой на балу? Так куда же ты дел свою милую возлюбленную?
-Ха…- белые губы растянулись в угрожающей усмешке – Кто сказал тебе, что та рыжеволосая бестия моя возлюбленная?!
Гегата чуть прищурилась и перевела взгляд на Хайта ошарашено наблюдающего за их сражением. Она ведь не могла ошибиться? Нет, иначе чары не имели бы силы…
- Пришел выручать друга?.. – осторожно просила ведьма, боясь услышать о своей роковой ошибке.
- Пришел сказать, что никто не имеет права красть то, что принадлежит мне! А теперь смотри… - Некромант вытянул перед собой левую руку.
Земля содрогнулась…Один за другим закачались кресты и начали падать. Из могил показались руки, вернее кости, с которых свисала клочьями разложившаяся плоть. Мертвецы поспешно выбирались из-под земли, становились ровным рядом и, качаясь, направлялись к Гегате. Ведьма закричала от ужаса и кинулась к дому, но дверь не поддалась и тогда девушка, прижавшись спиной к стене, принялась бросать в зомби все заклинания, которые могла вспомнить
- Нет! Этого не может быть! – вопила она – Некромантов больше не существует! Вас всех сожгли на кострах!!!
- Убедись в обратном, ведьма – устало проговорил Кел Тузед и поднялся с колена зажимая рану рукой. Он отстранённо наблюдал, как изломанные скелеты её бывших жертв, рвали на части свою мучительницу. Клубочек алой пряжи, испачканный кровью, покатился в сторону.
Хайт неуверенно сделал шаг вперёд. Ничуть не опасаясь оживших мертвецов, уничтожающих свою добычу, он поднял клубок с земли. Кел Тузед запоздало что-то крикнул, но теплая аура артефакта уже полностью окутала юношу. Он видел дом на краю Серебролесья, он видел яркое солнце и чистое небо, и он как наяву чувствовал на губах поцелуи возлюбленного, видел его чёрные как ночь волосы, спускающиеся на плечи и томно прикрытые глаза. И всё это было таким…НЕРЕАЛЬНЫМ!
Хайта грубо вышвырнуло в реальность, и он с отвращением выбросил клубок к беснующимся скелетам. Кел Тузед держал его за плечи и испуганно смотрел прямо в глаза.
- Хайт?
Морок спал. Враз прояснились мысли, телу вернулась сила, и пелена, до того плотно скрывающая воспоминания, исчезла. Юноша выпрямился и теперь удивлённо уставился на некроманта.
- Вы сказали, что я принадлежу вам?!
Кел Тузед звонко рассмеялся.
- О, Великая Тьма! Из всего произошедшего тебя волнует именно это?
Магический барьер рухнул, и скелеты, справившись со своей задачей, медленно побрели назад к своим могилам.
- Вы приказали убить её… - Хайт бросил взгляд на место, где еще недавно кричала ведьма, и у него внутри всё похолодело.
- Иначе она убила бы тебя! А что бы потом я сказал Кельтасу или Артасу? Они бы мне голову оторвали! – Некромант обижено отвернулся – В другой раз спасать не буду, а то ни спасибо тебе…
Хайт тряхнул головой, тщетно пытаясь отвести взгляд от лужи крови у двери в дом. Хотя юноша знал, что некромант был прав, но сцена столь жестокого убийства травила душу не хуже яда. Как можно быть таким чудовищем, чтоб абсолютно спокойно смотреть на это…
Потому Хайт решил переключить внимание на что-нибудь другое.
- Вы ранены.
- Ничего о чём стоило бы волноваться, мой мальчик – Кел Тузед тепло улыбнулся, и сердце Хайта пропустило удар, он резко заключил некроманта в свои объятия. Ему так отчаянно не хватало этого тепла. – Это не значит, что мне не больно… - тем ни менее тонкие руки обвились вокруг шеи Хайта, и чужое дыхание согрело шею – Я боялся не успеть… - голос понизился до шепота.
Хайт отстранился, чтобы заглянуть в синие глаза, но…не успел.
Сокрушающий удар смёл некроманта в сторону, буквально вырвав его из рук Хайта. Юноша тоже упал на землю, но как только он поднял взгляд, он увидел...
- Проклятое отродье! – этот голос не мог принадлежать человеку
Кел Тузед едва успел защититься сотворённым из воздуха посохом от разящего клинка, но раненое плечо не позволяло долго держать оборону, и рука предательски дрожала под натиском холодного метала. Рыцарь смерти, нависший над некромантом и прижимающий его к земле, чудом еще не достал из ножен второй клинок. Холодный свет глаз из-за тёмных провалов глазниц рогатого шлема оплавлял всё лёдяным огнём.
- Сдохни наконец! – Рыцарь смерти поднял руку для нового удара, который некромант уже не смог бы отразить, с такого близкого расстояния клинок с лёгкостью перерубил бы его пополам. Синие глаза испуганно распахнулись, в них отразился холодный блеск стали.
- Дёрнешься и потом будешь свою голову по всему двору искать! – холодно констатировал Хайт. Благо опомнился он быстро и воспользовавшись единственным оружием которое было поблизости – тростью ведьмы, впрочем, оказавшейся не менее острой чем стилет – успел проскочить сквозь защиту рыцаря, слишком увлёкшегося своим противником и приставить заточенный наконечник под забрало шлема к открытой шее.
Казалось, рыцарь смерти сам удивился своей беспечности, тем ни менее меч он опустил.
- Кайль? – Хайт окинул взглядом испуганного некроманта, но тот кивнул и поспешил отползти в сторону. Его плечо сильно кровоточило. – Нужно скорее залечить рану.
- Переживу как-нибудь.
- Это вряд ли – усмехнулся рыцарь смерти.
Хайт подхватил хладный клинок и поразился его лёгкости и остроте. Лезвие словно было выковано не из стали, а из хрупкого льда.
- Признаться честно я думал решить всё одним ударом, но, судя по всему, Артас понатаскал тебя в защите, да, некромант? С нашей последней встречи прошло так много времени – голос рыцаря дрожал от ярости клокотавшей в груди и в горле, сжимающей его страшной судорогой. Он уже почти забыл как это - чувствовать нечто подобное. – Или ты практиковал рукопашный бой, отбиваясь от его домогательств?
Хайт оторвал взгляд от клинка и прожег некроманта недоумевающим взглядом. Кел Тузед пожал плечами.
- Меньше знаешь, крепче спишь.
- Значит?!.. – Хайт запнулся, он, конечно, знал, как горячо любил некромант своего повелителя, но оказывается даже не догадывался какого рода это была любовь.
Кел Тузед встал и отряхнулся от пыли. Проигнорировав вопрос Хайта, он обратился к рыцарю смерти.
- У тела есть своя память, но ты наверняка знаешь об этом больше, чем я.
Рыцарь усмехнулся.
- Верно говоришь. Придётся исправить просчёт.
Одним ударом рыцарь смерти отбросил Хайта к самой стене дома и ловко извлёк из ножен второй клинок. Кел Тузед подобрался, словно кошка и успел уклониться от нескольких рубящих ударов, мягко переступая с ноги на ногу. Но жгучая боль в плече сильно отвлекала внимание, потому некромант был вынужден перейти на дальний бой и бросить как щит стоящую без дела нежить. Скелеты, гремя костями, заслонили Кел Тузеда и он успел увеличить расстояние между собой и противником, выигрывая время для прочтения заклинания. Кел Тузед понял вверх обе руки и тут же скривился от боли, но губы привычно зашептали заклинание. Рыцарь смерти всего за пару мгновений превратил оживших скелетов в прах. Хайт, потерявший сознание от удара, начал приходить в себя, когда расстояние, разделяющее противников, составляло всего несколько шагов и стремительно сокращалось. Кел Тузед выбросил вперед руку, и с пальцев сорвалась снежная лавина. Она погребла под собой весь двор, сметая рыцаря смерти. Некромант покачнулся. Преодолевая головокружение, он сделал шаг к Хайту.
- Нужно бежать, скорее… - юноше не требовалось повторять два раза. Он вскочил на ноги, перехватил поудобней чужой клинок и готов был уже броситься подхватывать некроманта, когда снег внезапно взметнулся в воздух и в нём мелькнула чёрная фигура.
- Я 6 тысяч лет ждал этого!
Клинок взвизгнул, перед тем как глубоко вгрызться в плоть. Лезвие вошло под рёбра и Кел Тузед, резко выдохнув, повис на руке рыцаря смерти. По бледным губам некроманта заструилась кровь, падя тяжелыми вязкими каплями на снег. Он с трудом сглотнул и поднял глаза, вглядываясь в тёмные провалы глазниц рогатого шлема. Движение на периферии зрения смазалось превращаясь в лохматую чёрную полосу на снежном покрывале.
- Прах к праху… - равнодушно бросил Дарион Могрейн и его голос утонул в густой и вязкой тьме.

У принца была тяжелая рука. Кел Тузед конечно догадывался, но даже не мог предположить, что одна пощечина собьёт его с ног. Принц истерично смеялся, обхватив себя за плечи. Некромант не спешил подниматься с земли, он лишь поправил съехавшую на бок маску и поднял повыше воротник плаща. Начинался дождь. Он специально выбрал для встречи место, куда боялись соваться местные жители. Одинокая башня на отшибе Западного Лордерона, укромно спрятанная от окружающего мира густыми лесами и повитая леденящими кровь легендами о призраках. И всё таинство всего лишь для одной короткой встречи. Безумно влюблённый мальчишка мчался, не боясь загнать лошадь, мчался к этому проклятому месту не подозревая, какая новость ожидает его там. В башню принц так и не зашел: замер перед ступенями глядя в синие глаза некроманта, взирающие из-под маски-черепа. И принц был готов поклясться, что в тот момент его сердце остановилось. Кайль, его возлюбленный, он всегда казался Артасу особенным. Словно он прожил уже тысячи лет и проживёт еще тысячи, увидит, как сменяться эпохи, падут королевства и появятся новые. А он останется таким же: с загадочной улыбкой с мудрыми глазами со своим мрачным очарованием…всегда. Но теперь…Артас не мог поверить увиденному. Тот юноша, тот маг из Даларана которого он когда-то случайно встретил и так отчаянно полюбил, тот, кто множество раз прикрывал ему спину в боях оказался….его злейшим врагом. Кажется, еще недавно принц стонал в его объятиях, еще не растаяло ощущение его тепла. Но реальность хищно оскалилась в лицо и развернула кожистые крылья – крылья самой смерти - над фигурой некроманта застывшей в высокой арке входа в башню. Понимание, ужас и гнев сменяются в глазах принца, и первым возникает желание ударить. Но он не может бить по такому красивому лицу и потому позволяет лишь хлёсткую пощечину. Некромант падает от удара как скошенная травинка и тогда принца одолевает безумие. Он заливается смехом…

Кел Тузед пробирался к свету. Неслыханное дело, как он слуга Тьмы мог так пренебречь её властью? Но он побирался сквозь боль и лихорадочный бред, сквозь видения своего прошлого, словно переживая всё заново. Его тянули за руки, за волосы, за одежду, хватали за шею, тащили назад, смеялись, кричали, проклинали. И центром вселенной на мгновение стал единый проблеск света где-то впереди. Хватило бы сил…
- Хватит уже упрямиться! Я не собираюсь тебя травить! Ешь, иначе брошу тебя вурдалакам на растерзание!
- Ты думаешь, что после этих слов я буду есть эту дрянь?! Плевать я хотел на твои благородные порывы! Можешь бросить меня вурдалакам, но тебе не удаться переманить меня на свою сторону!
- Бля…Чего ты упёрся своими рогами?! Какая разница под чьим командованием идти некроманта или рыцаря смерти?!
- Из нас двоих рога есть только у тебя! И я уже устал повторять, что дело тут совсем не в том, что он некромант!!! И даже не в том, что он служил Королю личу!
- Так какого чёрта ты его защищаешь?!
Кел Тузеду казалось, будто его не самым аккуратным способом выбросило в другую реальность. Зато командный голос младшего Могрейна он узнал бы где угодно, впрочем, как и мелодичный - Хайта. Некромант медленно поднял руку. Плечо болело. А значит, он определённо был жив. Что как-то не увязывалось с последними воспоминаниями перед непроглядной тьмой, в которую он окунулся.
Ругань враз стихла, и две пары глаз уставились на некроманта.
- Кайль? – осторожно позвал Хайт, глядя на Кел Тузеда с поднятой рукой, словно тот собирался встать из могилы.
- Я не умер? – на всякий случай спросил некромант, ощущая всю тяжесть человеческого тела и боль от ран так остро, словно он был личом еще вчера, а не месяц назад.
Послышался шорох и вот Хайт уже осторожно взял протянутую в никуда руку.
- Вы живы. Как вы себя чувствуете?
- Ужасно. – Честно ответил некромант и чуть повернул голову, чтобы пересечься с взглядом зелёных глаз.
Хайт выглядел уставшим, измученным, густые тени залегли под глазами, побелели губы, но он всё равно тепло улыбался. Мрачная фигура Могрейна нависшая над юношей не сулила ничего хорошего. Впрочем, и плохого тоже, хоть рыцарь смерти и был в полном облачении, клинков в ножнах не наблюдалось.
- Ничего, заживёт! – сарказма в тоне было хоть отбавляй, и некромант живо представил себе ехидную усмешку рыцаря, скрытую рогатым шлемом. Но теперь вопросов появилось еще больше. Почему же Дарион всё-таки не убил его? И где они находятся? Словно прочитав мысли некроманта, рыцарь смерти сказал – Вы находитесь в сердце Акеруса, если тебе интересно. А не убил я тебя, потому что этот ненормальный бросился тебя защищать – Рыцарь поднял Хайта за шкирку, как котёнка, демонстрируя, о ком говорит.
- Всё еще принципиально не убиваешь людей?
- Не смеши меня! Забыл, с кем говоришь? Но так уж получилось, что…служителей света я не могу убивать. – Некромант был готов поклясться, что рыцарь смерти смущенно отвёл глаза. – А потому, изволь объяснить, каким образом ты переманил этого мальчишку на свою сторону?!
- Хватит говорить так, будто я какая-то вещь! – отозвался Хайт, отчаянно пытаясь вырваться из крепкой хватки.
- А потом закончишь начатое? – Кел Тузед осторожно прикоснулся к тугой повязке на груди, туда, где ужасно ныла рана, и попытался прислушаться к мыслям рыцаря смерти. Но они представляли собой какой-то кошмарный клубок отрывков воспоминаний, слов и не принятых решений. Некромант чуть скривился.
- Я подумаю. – Честно сказал рыцарь и отпустил Хайта – Возможно, я не убью тебя. Но только если ты отговоришь мальчишку от долгой и мучительной смерти из-за банального упрямства.
Некромант удивлённо вскинул брови и Могрейн тяжело вздохнув, развёл руками.
- Вы находитесь здесь уже 4 дня, а он отказывается от еды и почти не спит. Сделай выводы!
- А что бы ты делал в плену у врага?! – возмутился Хайт и сверкнул глазами, но вся ярость чудесным образом исчезла от одного прикосновения чужой холодной ладони к его собственной. Кел Тузед улыбнулся уголками губ и мягко сказал:
- Не беспокойся, мальчик мой, Дарион не причинит тебе вреда, в этом можешь быть уверен.
- Чего не скажешь о вас! Он ведь чуть вас не убил, а вы так спокойны!
- Поверь, нет причин для волнения. Если не хочешь довериться ему, может, доверишься мне? – снисходительная улыбка располагала к себе, и Хайт едва подавил желание немедленно прикоснуться к этим губам. Жажда отчаянных действий немного поутихла, и он нерешительно кивнул.
- Хорошо…
Дарион одобрительно покачал головой.
- Залечивай раны, некромант, мы поговорим позже. А ты мальчишка, иди за мной!
Хайт бросил короткий взгляд на Кел Тузеда, дождался согласного кивка и поплёлся за рыцарем смерти прочь из комнаты.
У Дариона был широкий размашистый шаг, и Хайт немного отставал, хотя и спешить ему особо не хотелось. Рыцарь смерти, не оборачиваясь, вёл юношу по мрачному коридору с высоким сводом, который полностью терялся в густой непроглядной тьме. Хайт подумал, что наверно так же когда-то выглядел Наксрамас, в котором он побывал ранее, и который превратился в пустынные руины. Но здесь все еще была жизнь. Или НЕжизнь. Проходя через просторный зал, Хайт увидел первых обитателей Акеруса - троих вурдалаков, переносящих какие-то ящики. На их перекошенных мордах появилось что-то вроде улыбки при виде Дариона и они, побросав ящики, отдали честь, вытянувшись по стойке смирно. Дарион кивнул, и, не останавливаясь, пошел дальше. Раньше Хайт видел вурдалаков только на картинках и потому он еще долго шел, оборачиваясь, чтоб убедиться, что эти странные существа не преследуют их. Наверно его заявление, что лучше быть брошенным вурдалакам, было несколько преувеличено, он бы совсем не хотел оказаться в пасти одного из них. Дарион открыл большую дверь и пропустил Хайта внутрь помещения, которое выглядело намного уютнее по сравнению с остальной частью цитадели, по которой они шли. Здесь даже было окно, правда, занавешенное, но сквозь плотные шторы пробивались лучики света. И здесь не было того жуткого смрада, что наполнял воздух в коридоре. Должно быть, нежити сюда путь был заказан.
- Останешься здесь.
- Надолго?
- На столько, на сколько понадобится! – огрызнулся Могрейн и, наконец, снял шлем, привычно взъерошив белые волосы.
Хайт обомлел, увидев совсем юное лицо с такими жуткими провалами глазниц, наполненными холодным пламенем, но тут же одёрнул себя. Ведь перед ним был не человек, а мертвец, и он не должен был рассчитывать увидеть нечто более человечное. Возникло какое-то смутное желание подойти и ткнуть пальцем, чтоб убедиться, что рыцарь смерти реален. Но это не понадобилось, рыцарь подошел сам и встряхнул парня за плечо.
- Что с тобой?
- Н-ничего – пролепетал Хайт и отвёл взгляд, кого он обманывал страх пересиливал отвагу во много раз. Всего на одно мгновение у юноши появились сомнения, не было ли ошибкой то, что он покинул Даларан, но он тут же отмахнулся от этих мыслей.
Дарион чуть прищурился, внимательно изучая эмоции, сменявшиеся в глазах юноши и, видимо довольный результатом, улыбнулся. Тепло и даже очень человечно.
- Если тебе что-нибудь понадобится, попроси у стражника за дверью. А мне надо идти.
Дарион развернулся и плащ как живой взметнулся вверх. Рыцарь уже почти ушел, когда Хайт тихо спросил.
- Ты ведь не убьёшь его? – прозвучало жалко и жалобно, но Дариона одолело странное чувство, которого он не испытывал уже давно
- Не убью, честью клянусь! – с этими словами рыцарь смерти покинул комнату и закрыл за собой дверь. – Пока и повода то нет… – тихо добавил он, когда Хайт уже не мог его слышать.
Хайт еще минуту неподвижно стоял посреди комнаты и смотрел на закрытую дверь. Потом он сдёрнул занавеску с окна, пуская в помещение яркий солнечный свет.
«А ведь лето уже заканчивается», - печально подумал юноша, вспоминая вечно зелёные сады Даларана. И ему стало немного грустно. Он посмотрел на свои ладони, мозоли от меча почти сошли, что было не удивительно, ведь ему уже больше месяца не доводилось держать оружия в руках. Что бы сказал старик Этгес, узнав, во что ввязался его ученик? Может, его уже давно объявили предателем и теперь ищут по всему свету, чтоб призвать к ответу перед судом Кирин тора? И его мать и Маюри…и даже так молодая библиотекарша…теперь считают его…Хайт закрыл глаза, и сжал кулаки.
- Я не должен сомневаться! – твёрдо сказал он себе – Я поступил так, как должен был!
Могрейн быстро шел по коридору, скрипя зубами и сжимая кулаки. Его охватывала странная злоба и немного смятение. Какого чёрта этот мальчишка вынудил его поклясться не убивать некроманта? Только ли потому что он еще принадлежит свету или потому что сам Дарион считал его не безнадёжным? Он всё еще помнил служителей культа Проклятых, их бледные иссушенные лица и остекленевшие глаза, заунывные песнопения на кладбищах и фанатичное преклонение. Но этого парнишку, похоже, никто насильно не притягивал к новой религии, более того он по своей инициативе защищал некроманта. Дарион вспомнил их перепалку в комнате, когда упрямец уже в который раз отказался от еды и рыцарь смерти пообещал затолкать ему её силой. Давно, очень давно последний раз в Акерусе были живые люди. Дарион резко остановился. Было только одно место, где он мог бы получить ответы на свои вопросы и совет, как поступить дальше. Но он не был там, кажется уже целую тысячу лет. Или не кажется? Тяжело вздохнув, рыцарь смерти решил, что для этого путешествия ему придётся на время приобрести более человечный вид. Он не мог себе даже представить, как бы отреагировали люди на появление рыцаря смерти.

Когда-то эти места еще назывались Восточным Лордером, позже Восточными Чумными землями, Дарион хорошо помнил те смутные времена. Так же хорошо он помнил сухую безжизненную землю, выжженную чумой, тяжелое рыжее небо над головой и покойницкие стоны, исходящие со всех сторон. Теперь можно было вдохнуть свежий воздух, наполняя лёгкие без страха. Рыцарь смерти шагал по зелёной траве тем же размашистым шагом, что и при жизни, придерживая капюшон, скрывающий его лицо. Солнце трепетало в кронах деревьев, и пели птицы, но Могрейн подавлял смутное желание остановиться, закрыть глаза и просто послушать. У него была другая цель визита в эти давно знакомые земли альянса. Усыпальница лидера Серебряного Авангарда Тириона Фордринга находилась чуть восточнее Крипты, которая служила кладбищем павшим героям вот уже много лет. Здесь был возведён мраморный склеп, точно на месте, где когда-то был установлен скромный памятник изгнаннику. Но рыцарю смерти всё же не удалось попасть к склепу незамеченным. Дурное предчувствие, преследовавшее Дариона с самого отбытия из Акеруса, оправдалось. Возле склепа стояла группа студентов и преподавательница. Все они были одеты в фиолетовые мантии, стало быть Кирин тор вновь устроил познавательную прогулку первокурсникам своей академии. Могрен замедлил шаг и сел на ближайшую скамейку. Нужно было всего-то подождать, пока эти люди уберутся восвояси. Отсюда он вполне мог слышать рассказ. Увы, каждое слово из него он мог бы подтвердить лично, вспомнить весь ужас былых времён, описать каждую смерть, чью успел увидеть. А потом рассмеяться надрывно и поаплодировать Кирин тору за их молчаливое бдение и еще сотни раз мысленно поблагодарить ту белокурую волшебницу, что долго рыдала тихонько в комнате перед их последним боем. К сожалению, её могила находилась в Даларане, иначе Дарион обязательно возложил бы цветы этому неугасающему пламенному сердцу. Из размышлений Дариона вывел звонкий девичий голос.
- Извините, вы не могли бы мне помочь?
Могрейн окинул взглядом невысокую фигурку преподавательницы, задерживаясь на мгновение на небольшом блестящем бейджике с надписью «Маюри Санлесс». Отказаться он не успел.
- Я очень извиняюсь, вы не могли бы буквально пять минут последить за детьми, мне нужно срочно отправить сообщение в Даларан.
Могрейн хотел возразить, такое в его планы совсем не входило, к тому же последний раз няньку из него делал только Кел Тузед и приглядывать просил за вурдалаками, а не за детьми. Но девушка, быстро жестикулируя заговорила
- Честное слово, это займёт всего пять минут! Они очень послушные детки, просто последите, чтоб никто никуда не ушел!
Дарион вздохнул, стоило, действительно стоило отказаться. А для этого нужно было намекнуть, что он совсем не тот, кем мог показаться в облачении паладина, которое он предпочёл своим чёрным доспехам для вылазки в земли альянса. Но тогда, скорее всего, девушка начала бы бить тревогу и уже через эти самые пять минут его скрутили б волшебники в фиолетовых мантиях и переправили б в Кирин тор. Для чего-нибудь вроде ритуального сожжения в честь павших.
- Конечно, мы последим! – Рыцарь смерти только успел поднять взгляд на подошедшего, как Маюри быстро поблагодарила его и кинулась к выходу с кладбища.
Парень отвесил шутливый поклон и широко улыбнулся. А Могрейн был готов поклясться, что по спине пробежал табун мурашек. Перед ним был…сэр Зелиек собственной персоной. Рыцарь смерти!!!!
- Сохрани Вас Свет, сэр Могрейн! – традиционно поприветствовал Дариона бывший паладин
- Не смей говорить при мне эту ересь! – шок был настолько сильным, что на приветствие Дарион не нашел ничего лучше чем ощетиниться. Но бывший паладин, пропустив все слова мимо ушей, сел рядом на скамейку.
- Сегодня чудный день, не правда ли? – заговорщески прищурился – Особенно для посещения кладбища.
- Что ты тут делаешь?! – сохранять спокойствие в присутствии этого…этого, Могрейн не смог даже сформулировать слово которым хотелось обозвать эту улыбающуюся во все 32 зуба нежить.
- Не стоит так горячиться, сэр Могрейн. Давайте обсудим всё по порядку. Вы хотите знать, что я здесь делаю? Ответ прост: я приехал повидать давнего друга… - кивок в сторону склепа – Спросите, почему не скрываюсь? Потому что нет нужды. Ведь после того, как я избавился от влияния Короля Лича, я примкнул к рядам Серебряного Авангарда. Просто вы об этом не знали. И сейчас я возглавляю орден паладинов при объединённом королевстве Штормград.
- Нежить? Возглавляет орден паладинов?! – Дарион звучно рассмеялся, а Зелиек немного обижено скривился.
- Увольте, это всё-таки священное место.
- Прости… - Могрейн склонил голову, изучая вязь на перчатках – Значит, альянс поступился правилами?
- Верно, пришлось немного пересмотреть дискредитирующее отношение к нежити и некоторые из нас стали полноправными членами общества. Признаться честно, я думал Вы погибли.
- Почти так оно и было. – Могрейн внимательно посмотрел в светящиеся глаза своего собеседника. Как для бывшего на служении Короля Лича и прожившего чёрт знает сколько лет, он выглядел неприлично хорошо. Но тем, от кого Свет не отвернулся даже после смерти, он позволял оставаться людьми, даже будучи рыцарями смерти. Правильно, Зелиек сиял изнутри. И облачён он был в сверкающие белые доспехи с традиционными крыльями, окантовывающими диадему, черные как ночь волосы были собраны в аккуратный хвост, но это не преминуло некоторым прядям упасть на лицо. Хотелось провести рукой и убрать их за ухо.
- Значит, Рыцари Чёрного клинка по прежнему в строю? – бывший паладин говорил так, будто вёл обычную светскую беседу о погоде, а не об отряде отборной нежити.
- Мы скрываемся. – Буркнул Могрейн, ему вовсе не хотелось изливать душу этому существу. От него разило Светом. Почти слишком, почти невыносимо.
- Почему? Вы могли бы «выйти в люди» так сказать. Никто вас не осудит и…
- Ты что забыл? - Зелиек замолчал – Забыл, сколько жизней унесла с собой в могилу Плеть? И верно забыл, что как бы мы не старались нам не изменить собственной смерти и не вернуться к жизни. Я не хочу – голос предательски дрогнул – Чтобы люди…снова увидели это….
- Дарион, но вы ведь не Плеть… - если Зелиек перешел на такой тон, значит, он собирался использовать все аргументы для решительного наступления. О, как Дарион этого боялся. – Вы воевали на стороне альянса до самого конца. И вас должны…
- Признать? Ха! – Рыцарь смерти поднялся и сдёрнул с головы капюшон, забыв о том, что дети могут его увидеть – Посмотри на меня внимательно и скажи, что ты видишь?
Зелиек чуть поджал губы. Ему давно не доводилось видеть рыцарей смерти. Таких рыцарей смерти. Но он так хорошо помнил того светловолосого парнишку, который бегал следом за своим отцом, дрался с братом на деревянных мечах и который заглядывал своими синими глазищами в самую душу. А теперь…Эти глаза выжгло ледяное пламя, опалившее и веки, сделало сизыми ресницы. Волосы поседели, лицо было словно иссушено, окрасились в серый оттенок жестоко сжатые губы. Эти провалы глазниц, подмазанные чёрными тенями, вселяли трепещущий ужас. Но бывший паладин не дрогнул перед немигающим взглядом. Он так хорошо знал, каково это, когда на тебя смотрят как на чудовище. Он умел смотреть глубже. Туда где тлел Свет. Зелиек улыбнулся.
- Я вижу Дариона Могрейна, сына Александроса Могрейна – Первого Испепелителя.
- И рыцаря смерти – глухо добавил Дарион – Обманываться ни к чему. Наверно зря я пришел сюда. Мне лучше уйти…
Дарион развернулся, накинул капюшон на голову и уже сделал шаг, когда холодные пальцы сжались на его запястье.
- Только это угнетает тебя, Дарион? Я тоже рыцарь смерти, но это не помешало мне жить как человеку.
- Не только это…- и тут Рыцарь смерти на мгновение задумался – Но ты мог бы мне помочь…
- Чем? Я с радостью! – Зелиек засиял пуще прежнего. И Могрейн про себя кивнул. Вот оно – решение.
- Знаешь…ко мне попал один паренёк…из Даларана, служитель света. Но он никак не хочет…ммм, отказаться от своей бредовой жажды приключений. Похоже, он ввязался в какой-то фарс. Если я передам тебе его, ты мог бы замолвить словечко?
- О чём речь, конечно же! Но…, позволь спросить, как он к тебе попал?
- Да пришлось его забрать после битвы с… - Дарион прикусил язык, не хватал еще Зелиеку знать о феерическом возвращении некроманта. Рано.
- С кем? – бывший паладин прищурился
- С одним некромантом, – уклончиво ответил Могрейн – Так получилось, что тот наобещал пареньку невесть знает чего и он…
- А что с его душой?
- Душа при нём, как и Свет. Только упрямство пересиливает эти два качества. Он не хочет возвращаться.
- И ты будешь силой выпихивать его из Акеруса? – Зелиек рассмеялся – Как раз в твоём духе!
- Если понадобиться – хоть в окно головой вниз, лишь бы всю дурь выбить. Но я думаю, что если он попадёт к кому-то вроде ордена паладинов он образумиться.
- Тогда всё-таки не стоит в окно. Передашь мне его лично в руки, идёт? А там я сам разберусь. И как же зовут этого парнишку?
- Хайт.
- Хайт?!
Рыцари смерти повернулись к подоспевшей к ним преподавательнице. Её глаза пылали надеждой.
- Вы сказали Хайт?! Вы знаете где он?! Вы ведь говорили о парне из Даларана? Об ученике академии? С ярко зелёными глазами?
Могрейн медленно кивнул.
- Вы знаете его?
- Конечно! – Маюри всплеснула руками, выронив записную книжку, в её глазах заблестели слёзы – Он жив, да? С ним всё в порядке?
- Относительно…
- Что значит относительно? Он ранен? Заболел? Что с ним, скажите! – девушка сгоряча схватила Рыцаря смерти за руку и тут же отпрянула, почувствовав холод кожи – Кто вы? Вы не паладин! Что вы с ним сделали?
Могрейн пожал плечами. «Женщины истеричны», - подумал он и перевёл взгляд на Зелиека. Парень (если можно было так назвать тысячелетнюю нежить) развёл руками.
- Думаю нам стоит поговорить в более укромном месте.
- А вы?.. – девушка в ужасе перевела взгляд на бывшего паладина – Вы тоже?...
Зелиек изящно поклонился.
- Сэр Зелиек к вашим услугам, госпожа. – Девушка моргнула, не верящее скосила взгляд сначала на одного рыцаря смерти потом на другого.
- Глава Серебряного ордена?
- Совершенно верно!
Теперь, кажется, эта юная особа впала в ступор. Она стояла и, не мигая, смотрела на бывшего паладина. Кажется, даже не дыша.
- Вы хотели поговорить о Хайте. – Напомнил Зелиек, улыбаясь самой располагающей улыбкой, на которую был способен. – Мы могли бы добраться до города и поговорить в какой-нибудь таверне. Дарион, ты не против?
- А у меня есть выбор? – Могрейн изогнул бровь, глядя на всё еще сжатое в стальной хватке собственное запястье, Зелиек даже не думал его отпускать. Но из его уст ультиматум звучал так невинно. Проклятый волк в овечьей шкуре!
- Только нужно дождаться моего ассистента. Я не могу оставить детей без присмотра.
Рыцари смерти согласно кивнули.

- В итоге вы снова втянули меня в свои мальчишеские проделки. Подумать только! Я ведь уже давно не наивный ребёнок, но всё равно повёлся…Сидел бы себе спокойно в своём тихом уютном склепе и умирал медленно от скуки. Всё лучше, чем это! – Кел Тузед разговаривал сам с собой, не мигая, глядя в потолок с которого свисали щедрые лоскуты паутины. Дариону не мешало бы прибраться в своей мрачной обители. Но кто, как не некромант, лучше всех знал, насколько наплевать на окружающий тебя порядок, когда ты даже не дышишь этим пыльным воздухом. Из головы не выходил Хайт, именно поэтому Кел Тузед упрямо адресовывал свою речь хоть-кому-то-другому. Но спорить с собой было бесполезно.
- Глупый, импульсивный мальчишка! – зло бросил некромант невидимому собеседнику в сердцах жалея, что Хайт не может его услышать. – Хоть бы ты провалился в ад навсегда! – задумался – Нет, это будет слишком малое наказание за твою безрассудность! – некромант огорчился, не сумев придумать ничего более подходящего. – Что это за проклятое навязчивое желание меня спасать? Да еще от кого, от самого Дариона Могрейна! Бред несусветный! Взять бы и свернуть твою тонкую шею! – некромант резко сел на кровати и тут же рухнул обратно, шипя от боли – О, Великая Тьма, во что я ввязался? Я решительно не заслужил снова чувствовать это! – тихо поскуливая, Кел Тузед накрыл лицо подушкой и закричал, сколько было сил.

Дарион почти мечтал о том, чтобы проклятые пережитки прошлого, как он ласково называл свои воспоминания, оставили его раз и навсегда, и этот хитрый лис Зелиек со своей улыбкой последовал их примеру! Хартглен был местом, где он родился и даже теперь этот разросшийся городок выглядел почти как когда-то очень давно. Всё-таки некоторые вещи неизменны. Маюри не прикоснулась к своему напитку, а лишь выжидающе вглядывалась во тьму капюшона Дариона. Зелиек несколько разбавлял напряженность, повисшую в воздухе, но даже этого было не достаточно.
- Пожалуйста… - голос девушки дрогнул и Зелиек пихнул Дариона локтем под рёбра.
- Представься даме. Где твои манеры?
- Перестань вести себя как мальчишка! – огрызнулся Могрейн, изо всех сил сдерживаясь, чтоб не сжать пальцы на тонкой шее бывшего паладина. – Или за это время ты совсем умом тронулся?
Зелиек обижено скривился и откинулся на спинку скамьи.
- Благословенный Свет, ты ни на толику не изменился. Как был хамом, так и остался.
Рыцарь смерти скрипнул зубами. Терпение было добродетелью, которая покинула его после смерти. Но он еще смутно помнил, каким был при жизни. Маюри изумлённо хлопала ресницами и сжимала стакан с напитком так, что он грозил вот-вот расколоться. Могрейн вздохнул, глядя на ребячество старшего рыцаря смерти. Проклятье, ведь действительно Зелиек был старше его лет на 15, ему даже можно было простить этот ненавязчивый переход на «ты». Рыцарь смерти перевёл взгляд на девушку.
- Дарион Могрейн глава отряда Рыцарей Чёрного Клинка. – Рот девушки медленно приоткрылся, карие глаза округлились, но она не произнесла ни слова. Дарион воспользовался паузой – А ваш ученик в данный момент находится в сердце Акеруса.
- Он жив? – прохрипела Маюри и, тут же прочистив горло, прошептала – Вы хотя бы не говорили ему, куда он попал?
- Хорошая новость: он жив и невредим, плохая: он знает, где он и даже пытался вступить со мной в схватку.
Теперь Зелиек тоже заинтересовано поднял глаза.
- И как?
- Что как? Я же сказал, что он невредим.
- А зачем он напал на тебя?
Дарион саркастично улыбнулся.
- Защищал некроманта.
- Э???
- Какого некроманта? – казалось, что Маюри сейчас расплачется. – Разве некроманты еще существуют?
- Готов поспорить, что до этого момента вы полагали, что и Рыцари Чёрного клинка больше не существуют.
Девушка кивнула.
- Да, простите. – Сделала глоток напитка – Это немного шокировало меня. Значит, Хайт попал в служение к некроманту? Это немного…странно.
- Странно? – Могрейн удивлённо хлопнул сизыми ресницами – Почему?
- Понимаете…Хайт он всегда грезил приключениями. Но его мать не позволяла ему покидать пределы Даларана и настояла на поступлении паренька в академию волшебства. Он не хотел быть магом. И во время нашей вылазки в Ледяную Корону он нашел принца Кельтаса Санстрейдера. Который по возвращении в Даларан был заключен в темницу. Хайт пропал на следующий день, а вскоре и принцу удалось сбежать. Их до сих пор ищут. Хайта подозревают в соучастии. Но разве принц Кель стал бы прибегать к помощи некроманта?…При чём тут некроманты?
- Принц Кельтас? – в один голос спросили рыцари смерти, и девушка осторожно кивнула.
Определённо что-то не увязывалось. Конечно если Кел Тузед не убил от большой любви принца и не отобрал у эльфа парнишку…Но как же это патологическое желание защищать? Дело вовсе не в том, что Хайт бросился на защиту некроманта, он ведь кричал что-то о спасении принца и что у них мало времени, когда Дарион тащил паршивца за собой в Акерус. Спасение принца? Стало быть, что-то произошло с эльфом? Но Кел Тузед каким образом ввязался в эту историю?! Разве они не враги? - Ясно только то, что ничего не ясно.
- Сэр Зелиек, – девушка перевела взгляд на бывшего паладина – Я вынуждена просить вас о помощи. Если Хайт вернётся в Даларан, его, скорее всего, приговорят к заключению. Я не могу…позволить этого. Поверьте, он вовсе не хотел ничего плохого! Он просто очень отчаянный мальчик! Он цепляется за любую возможность вырваться из-под влияния Кирин Тора. И даже если он стал на кривую дорожку, он просто не понимает, что творит! Пожалуйста, заберите его в орден. Умоляю!
Зелиек улыбнулся.
- Вы так о нём говорите, мне уже самому стало интересно, что за паренёк такой. Когда отправимся?
- Этот мальчишка… - Дарион сжал кулаки – Что-то он недоговаривает… - рыцарь смерти резко поднялся – Отправимся немедленно.
Зелиек кивнул и тоже поднялся.
- Госпожа Маюри, не переживайте. С вашим учеником будет всё в порядке. И, кто знает, быть может, вскоре вы увидите его в рядах паладинов Серебряного ордена.
- Спасибо! Спасибо вам большое! – вот теперь девушка действительно расплакалась. – Напишите мне, пожалуйста, как только прибудете в орден. Чтобы я знала, что в порядке.
- Обязательно. А сейчас всего вам доброго! – бывший паладин прикоснулся губами к руке Маюри, поклонился и вышел из-за стола. Дарион ограничился просто кивком и зашагал следом за рыцарем смерти.
- А может, это ты чего-то не договариваешь? – уже за дверью трактира поинтересовался Зелиек.
- Когда прибудем в Акерус, узнаешь.
- Ты меня пугаешь.
- Еще нет.
Рыцари смерти призвали своих адских лошадей и поскакали прочь из Хартглена.

@темы: Проза, World of Warcraft, Яой, Бред, Разное, Фанфики

---

Вот думаю кого сделать уке? Хайта или Кел Тузеда?

@темы: Мысли

---

26.03.2010 в 10:28

Пишет  Mello Marshmallow:

Гений, и этим все сказано

Говорит Хаяо Миядзаки
Мультипликатор, 69 лет, Токио

Это стоит прочесть

Я не рассказчик. Я человек, который рисует картинки.
Я признаю: рисованная анимация умирает. Мастера рисованной анимации скоро станут не нужны, как когда-то стали не нужны создатели фресок. Но я счастлив, что мне довелось провести в этом умирающем ремесле больше сорока лет.
Я догадываюсь, что компьютер способен на большее, чем человеческая рука. Но мне уже слишком много лет, чтобы заставить себя убедиться в этом.
Иногда мне хочется сказать: откажитесь от анимации – вокруг нас и так слишком много воображаемых вещей.
Современный мир бесплоден, пуст и лжив. Надеюсь, я смогу дожить до того дня, когда все застройщики обанкротятся, Япония обеднеет, и всё вокруг покроет высокая дикая трава.
Жизнь – это просто мерцающий в темноте свет.
В битве богов и людей людям никогда не выйти победителями.
Я законченный пессимист. Но если у кого-то из коллег рождается ребёнок, всё что мне остаётся – это пожелать ему счастливого будущего. Ведь ни у кого нет права говорить ребёнку, что он не должен был рождаться в этом догорающем мире. И мы никак не можем ему помочь – разве что благословить его. Собственно, думая об этом, я и делаю свои фильмы.
Мне кажется, что дети интуитивно понимают это лучше, чем взрослые: мир, в котором они родились, безжалостен, безнадёжен и сыр.
Несмотря на пессимизм, я не собираюсь делать фильмы, которые говорят: отчаивайся, беги и прячься. Всё, что я хочу сказать – это: не бойся, когда-нибудь всё встанет на свои места, и где-то тебя точно поджидает что-то хорошее.
Мы живём в эпоху, когда дешевле и выгоднее купить права на фильм, чем снять его.
Большинство современных фильмов построено на одной идее: вначале нужно изобразить зло, а потом – его уничтожить. Так делают все, но, на мой взгляд, от этой идеи пахнет мертвечиной. Как и от другой популярной идеи – о том, что у истока любого злодейства – в жизни, в политике, где угодно – стоит конкретный человек, которого всегда можно обвинить и которого всегда можно наказать. Это самая безнадёжная мысль, которую я когда-либо слышал.
Никогда не упускайте шанса сразиться с продюсерами.
Люди, которые спрашивают вас, не нужен ли вам ещё один год для окончания работы над фильмом, – самые большие лжецы на свете. Потому что этот год они не дадут вам никогда. Всё, что они хотят – это запугать вас.
Я всегда заканчиваю работу до отведённого срока.
Никогда не позволяйте работе делать вас своим рабом.
Тот, у кого недостаточно опыта и наблюдений, вряд ли может называть себя аниматором. Однажды, когда мы разрабатывали сцену с горящим огнём, часть моих сотрудников призналась мне, что они никогда не видели горящих дров. И я сказал им: "Останавливаем работу. Поезжайте и посмотрите". В тот момент я подумал, что, наверное, я очень старый. Потому что я помню то время, когда все японские бани топились при помощи дров. А сегодня ты просто нажимаешь кнопку.
Вдохновение можно найти даже в прогнозе погоды.
Конечно, у нас на студии есть и компьютерный отдел. Но я всегда говорю им: "Старайтесь работать неаккуратно, не стремитесь к идеальным линиям. Мы ведь здесь создаём тайну, а тайна никогда не бывает идеальной".
Мне не нравится, что многие люди считают, что ностальгия – это привилегия взрослого человека. Дети чувствуют ностальгию точно так же, если не более остро. На мой взгляд, ностальгия – это самая распространённая человеческая эмоция. Ведь жизнь – это непрерывная череда потерь. И дети чувствуют эти потери так же, как и все остальные.
Я полагаю, что детские души наследуют историческую память предыдущих поколений. Потом, когда они начинают взрослеть, доставшаяся им память становится всё более и более недосягаемой. Поэтому больше всего на свете я хочу сделать фильм, который способен разбудить в людях эту память. Если я сделаю это, я точно смогу умереть счастливым.
Я живу жизнью обычного человека своих лет: хожу в магазин, покупаю еду, а также захожу иногда в кафе – просто чтобы выпить чашку кофе.
Ненавижу коллекционирование.
Не люблю критиков. Иногда мне даже хочется кого-то из них пнуть. Но я слишком слаб, чтобы пнуть критика.
Я не люблю читать рецензии. Я люблю смотреть на зрителей.
Самая страшная ловушка, в которую может угодить режиссёр, – это страх того, что на его фильме зрителю будет скучно.
Хороший детский фильм нужно снимать с расчётом на взрослых.
Главный герой большинства моих фильмов – девочка. Я могу очень долго объяснять, что я хочу этим сказать и как я к этому пришёл, но лучше ограничиться кратким ответом: всё дело в том, что я очень люблю женщин.
В моих фильмах очень много свиней. Может быть, это просто потому, что свинью легче нарисовать, чем верблюда или жирафа... Но, если говорить правду, мне кажется, что свинья очень похожа на человека – по поведению и внешне.
Обретение свободы – самая большая радость, доступная человеку.
Вся красота мира легко может поместиться в голове одного человека.
К чёрту логику.

Записал Стивен Вайнтрауб (Steven Weintraub).
Esquire февраль 2010

Источник

---

Ноу коментс)))))

31.03.10 Сантьяга: Вот сижу и пишу фанфик...правда он совершенно ни о чём. Персонажи только тем и занимаются, что стоят на месте и разговаривают резко сменяя темы)

31.03.10 Эри:
Уммммм(представляет)
-Привет Ичиго!
-Я убью тебя, Хичиго!
-Ичиго,я же люблю тебя!
-Нет Хичиго, ведь на самом деле ты плод моего больного до неприличия воображения!
-Не говори так,Ичиго,ведь я же жду от тебя ребенка!
Что то вроде этого?

31.03.10 Сантьяга:
Да-да-да!! Как ты угадала?))))

@темы: Позитив

---

	Какой ты Кот? Твое имя Ты: Чеширский Кот Тебе нравится: Ээ... Ты меня спрашиваешь? Обычно ты: Вежливо мяукаешь Ты не любишь: Комаров-мутантов «Какой ты Кот?» © f10at Twidog.ru — веселые тесты.

Дожииился))) И правда комаров я терпеть не могу, но вот мяукаю обычно совсем не вежливо =)

---

Видел сегодня в маршрутке девушку...ах, да еще какую девушку...Был уличён в постоянном взгляде в её сторону, успел почувствовать себя идиотом, пока она целых несколько секунд смотрела мне в глаза. Появилась странная мысль проследить за ней, ведь она ехала до моей остановки. Но ей удалось убежать раньше чем я обернулся по сторонам. Жаль...
А я уже говорил, что пишу фанфик про Хичиго-Кицунэ?))))

@темы: Сам с собой, Мысли, Бред, О чём-то

---

Гррррр, творческий кризис подкрался незаметно! В отчаяньи смотрел сегодня Блич и сам себе коментировал. Схожу с ума, определённо. Как на зло идей всё равно не прибавилось. На лекции по ОНД взялся писать фанфик, начало вышло таааакое заунывное, словно я пытался написать панахиду, читаемую нараспев, что-то вроде: Кааааак-всё-плооооо-хо-Вес-наааа-блииииин-на-сту-пиииии-лааааа кому-то на голову и видмо не слабо Теперь меня пробирает нервная дрожь и хочется кого-то убить. Кого нужно убить, чтобы Хичи вернули в Блич?! Да-да, я ведь снова взялся за этих двоих....троих...или сколько их там? Может кто-нибудь подкинет идейку для фанфика? А то мне кажется, что все темы так заезжены и писать абсолютно неочем. Ичиго ~ Хичиго, Хичиго ~ Ичиго А потом возьмусь за аушку и никогда её не закончу=\
У меня и так целая куча черновиков. Вот напимер это творение носит гордое название "На заметку" и не имеет никаких шансов на продолжение

Тык!

Невесомое прикосновение лишь на грани восприятия. Когда ты спишь ты не чувствуешь на себе моего взгляда, не знаешь как я тянусь к тебе словно сквозь время и пространство, ведь всё это тебе чуждо. Ты считаешь, что я тебе не нужен. Ты улыбаешься для других, но не для меня. Ты готов умереть за своих друзей и в то же время мог бы пожертвовать всем, чтобы избавиться от меня. Эта наивность иногда умиляет, а иногда лишь рассекает новую рану на душе, белой-белой…, да и что у меня есть кроме неё? Душа и сила, сила и душа, а всему остальному имя – пустота.
Пламя от свечи еле заметно вздрагивает, хотя окна в комнате плотно закрыты. Мурамаса с некоторых пор не любит эффектные появления. Он скользит от закрытого окна вдоль занавесок, словно не ступая на пол, а проплывая над ним. Ичиго уже привык. Его незваный гость приходит каждую ночь с завидной пунктуальностью. Ходит по комнате, иногда останавливаясь перед письменным столом, и изучает взглядом разбросанные по нему школьные учебники. Он не любит свет и Ичиго зажигает только одну тусклую свечу, садится на стул посреди комнаты, позволяет ходить вокруг себя. Он уже привык к этому. Мурамаса всегда молчит. Молча приходит, молча скользит взглядом по мягкому полумраку комнаты, молча исчезает под утро. Наверно Ичиго мог бы научиться и вовсе не обращать на него внимания, заниматься своими делами, а не считать минуты до рассвета. Ичиго считал, что ему никогда не избавиться от тонкого натяжения нервов, когда занпакто появляется у него в квартире. Может дело было еще в том, что он испытывал к своему бывшему врагу какое-то странное чувство благодарности, ведь с тех пор…Хичиго больше никогда не появлялся. Куросаки выдумывал этому миллион объяснений, создавал самые фантастические теории, но всё сводилось к тому, что виновником этого феномена, несомненно, стал Мурамаса. Он изменился. Словно стала бледнее кожа, темнее - тени под глазами, и тело – худым, угловатым. Иногда казалось, что полумрак жадно впивается в него и выпивает последние капельки жизни, вытягивает длинными шелковыми нитями силу…невидимо, неслышно.
Ичиго жил почти как когда-то раньше. Пустые в Каракуре стали почти редкостью, в Сейретее не плелись никакие интриги, и Рукия всё реже появлялась в мире живых. Даже в Хуэко Мундо похоже наступило затишье. И Куросаки, так же как и Иноуэ, Чад и Исида пытались вспомнить, какой бывает нормальная жизнь без постоянного риска.
Стрелки на часах показывали ровно полночь, и Мурамаса не заставил себя ждать. Только Ичиго в этот раз не дождался гостя и уснул, уткнувшись носом в сложенные на столе руки. Занпакто осторожно приблизился к нему и наклонился к уху. Едва слышно он прошептал:
- Выходи…
Воздух в комнате на мгновение стал тяжелее и светлее, а потом полумрак вновь расползся по стенам и потолку. Хичиго бросил короткий взгляд на Мурамасу и присел на край кровати.
- Не понимаю, почему ты так к нему привязан. – Нарушил, наконец затянувшуюся тишину Мурамаса.
- Ты глуп, эгоистичен и самовлюблён, тебе не понять.
- Хочешь сказать, что ты – нет?
- Не настолько. Я не могу…сам, мне нужен он. А тебе не нужен никто.
- Я бы не приходил сюда, если бы мне никто не был нужен. Одиночество выедает существо изнутри, а меня не слишком прельщает перспектива стать пустым…как ты.
- Ты не станешь, не беспокойся. Так что можешь больше тут не ошиваться. Он мой! – Пустой многозначительно ткнул пальцем в спящего Ичиго
- Он не твой, – спокойно заметил Мурамаса и прежде чем Хичиго успел возразить, продолжил – И не мой тоже. Мы же с тобой не вещь делим. Он принадлежит сам себе…пока он человек.
- Когда он умрёт, он станет мной. – Хичиго встал с кровати и шагнул к Ичиго – И раньше и сейчас и всегда он будет только моим!
- А ты говоришь, что эгоистичен я.
Пустой порывисто обнял Ичиго за плечи, заставляя его оторвать рыжую голову от столешницы. Карие глаза сонно открылись, но прежде чем Ичиго успел сообразить, что происходит, и возразить Хичиго впился в его губы поцелуем и опрокинул стул вместе с Ичиго на пол.
- Что за?!.. – успел вскрикнуть Ичиго, когда пустой отстранился и довольно облизнулся.
Но ни угрозы, ни насмешки в хищных желтых радужках не было видно…только тоска. Такую тоску можно увидеть в глазах преданного пса, которого надолго оставили одного. Мурамаса улыбнулся и опустился на пол рядом, осторожно повернул к себе лицо Ичиго и тоже поцеловал. Куросаки решил, что это просто кошмарный сон, и вяло попытался взбрыкнуться, чтоб спихнуть с себя Пустого. Но Хичиго, победно устроившийся на бёдрах своего короля, не думал сдавать позиции. Определённо - это всего лишь наваждение из-за его долгих размышлений на тему исчезновения Пустого. На самом деле он, скорее всего спит в своей кровати беспокойным сном…Просто спит.

Всё, ушел негодовать из-за притупившейся в честь наступления весны фантазии.

@темы: Сам с собой, Хичиго/Ичиго, Блич, Яой, Мысли, Бред, Фанфики, О чём-то